— Отбегался, ил`тар, — сказала эльфа. — Хотя, свою часть сделки он выполнил…

[1] рохв — пещерный слизень, питающийся чужими отходами жизнедеятельности.

[2] ил`тар — грубое обращение тёмных эльфов к дроу.

[3] са`леф — уничижительное, унизительное обращение к рабу. Самое серьёзное и унизительное словесное оскорбление свободного разумного, которое только может быть в среде тёмных эльфов.

Глава 9

Мы вошли в полость в камне, и она сама собой начала погружаться в землю со звуком, с каким камень трётся о камень. Когда спуск закончился, мы оказались в коротком коридоре, метра два шириной и три высотой, поперёк которого располагалась абсолютно гладкая каменная плита. Стены, пол и потолок коридора были выложены каменными блоками. Возле плиты, по обеим её сторонам, горели факелы.

— Ну, и как это открыть? — спросил я.

Дзи принялась внимательно изучать края плиты, а Амалия, сосредоточенно что-то высматривая, вдруг подошла к правой стене, провела там рукой и открыла своего рода панель. Внутри виднелись шестерни, передаточные валы и длинная тонка металлическая трубка.

— Вот. Это механизм открывания двери, — заявила девушка, как экскурсовод в музее. Я подошёл ближе.

— Как ты догадалась? И как ты это открыла? — спросила Дзи.

— Я уже встречала такие механизмы, — только и ответила девушка, а я стал думать, как привести его в движение. — Надо подать энергию на вот эту трубку. Это Проводник. Он приводит в действие остальной механизм.

— Странная система, — сказал я, осторожно берясь за трубку. Я начал напитывать её своей личной маной, и тяжёлая плита начала медленно и неохотно, издавая громкий скрежет, подниматься вверх.

Зачем было делать такой лючок на этой стороне, для меня было решительно непонятно. Ответ был только в устройстве самого механизма, его эксплуатации и ремонте.

Как бы то ни было, но штука эта оказалась крайне прожорливой — я влил в неё уже треть резерва, а дверь поднялась едва ли на половину. Когда дверь открылась на достаточную высоту, девушки тут же скользнули внутрь. Раздались крики, звон металла, кто-то забулькал… Ещё пара тупых ударов, и всё стихло. Я же остался едва ли с четвёртой частью своего резерва и рванул к двери, которая, стоило мне разжать руку, стала быстро опускаться на место.

Я успел проскочить в последний момент, и моему взору предстала караулка, залитая кровью. Стены, пол, даже потолок оказались в кровавый росчерках и подтёках. А на полу в разных позах без движения лежало шестеро охранников. Система определяла их, как багбиров, гуманоидных созданий, немного похожих на орков, только покрытых бурой шкурой, сильно выдающимися вперёд челюстями и огромными клыками, торчащими из пасти. На всех были надеты кольчуги, шлемы, бронированные сапоги и наручи. Рядом с двумя лежали топоры, остальные были вооружены булавами.

— Без этого было нельзя? — спросил я Дзи, вытиравшую клинок о какую-то тряпку.

— Нет, нельзя. Некогда было рассусоливать, они могли поднять тревогу.

Я махнул рукой и осмотрелся. Два грубых стола, несколько жёстких табуретов, стойка с оружием, пустая в данный момент, одна дверь прямо по курсу, ещё две справа. На столе остатки еды. В целом, ничего примечательного.

На всякий случай, мы проверили соседние двери. Одна вела в казармы, где мирно дрыхли ещё четыре охранника, другая в туалет. Спящих Амалия предложила погрузить в ещё более глубокий и длительный сон. Получив от меня согласие, она вытянула руки вперёд, коснулась пальчиком каждого из охранников и заявила, что всё готово. Я пожал плечами и пошёл вслед за эльфой к двери дальше вниз.

По-хорошему, надо было бы допросить хоть одного из сторожей, чтобы узнать, куда идти, но теперь уже поздно — как сказала Амалия, ввести в глубокий сон она может, но вывести из него уже нет. Никакие внешние раздражители тут не помогали. Охраннику можно было даже ногу пилить тупой пилой, и он бы не проснулся.

На самом деле, довольно жуткая возможность. На чём она основана? Магия? Некие микро-инъекторы в пальцах? Излучение?

За размышлениями я не заметил, как мы спустились по лестнице и, пройдя через ещё один коридор, по обе стороны которого располагались деревянные двери, оказались на развилке.

«Нет, тут точно нужно брать «языка»», — передал я девушкам и прислушался. За дверями не было слышно ни единого звука, и мы решили проверить их одну за другой. Первая — кладовая, заставленная ящиками и бочками. Вторая — то же самое. Третья — оружейная. Четвёртая — казарма мест на двадцать пять. Всех усыплять замаемся. Тем более, кто-то мог проснуться в самый неподходящий момент. Потихоньку мы вышли обратно в коридор и притворили дверь. Дзинсая что-то шепнула Амалии, потом повернулась ко мне.

«Ты можешь убрать звук?» — спросила она у меня.

Я на короткий миг задумался, пытаясь понять, чего она от меня хочет, а потом понял, когда в проёме одной из кладовых показалась Амалия с тяжёлым ящиком в руках.

Так, посмотрим. Я прикрыл глаза и вытянул руки к двери в казарму. Как передаётся звук? По воздуху, что логично. Убрать воздух я не могу при всём желании, значит надо как-то так изменить Пространство, чтобы звук не выходил за определённые его границы. Теперь вопрос, как это сделать?

Я попробовал ощутить себя Пространством, но видя мои потуги, Дзи хлопнула меня по плечу.

«Времени нет».

Они с Амалией принялись очень тихо и осторожно баррикадировать дверь и завалили ящиками и бочками почти половину прохода.

Ещё оставалось две двери. И в первой же из них нам повезло — внутри уборной сидел грустный, худой гоблин в коричневой рясе и чистил нужник. Дзи быстро «спеленала» его и зажала рот, Амалия проверила последнюю дверь — кладовая — и присоединилась к нам.

Допрос взялась вести Дзинсая. Она до того запугала бедного гоблина, что тот не мог говорить от страха, только трясся, и его длинные уши тряслись вместе с ним.

Он даже начал плакать, но тут эльфа сменила гнев на милость и стала обещать бедному Хрызгу какие-то награды и даже свободу, если он нам поможет. Собственно, выбора у гоблина как такового и не было — что так умирать, что этак. Что мы прирежем, что хозяева. А так, помогая нам, он хоть немного, но подгадит им.

И он повёл нас по тюрьме графа Легроуза для пленных магических созданий.

Как оказалось, мои потуги с Пространством вообще вряд ли бы сработали, поскольку сама тюрьма была изолирована от магии. Любые плетения внутри её стен разрушались, а сырая мана держалась в стабильном состоянии очень недолго.

Она имела многоуровневую структуру, и чем опаснее было чудовище, тем ниже оно располагалось, что логично. На одних уровнях были живые сторожа, на других — только ловушки, не третьих те и другие, а на каких-то вообще големы, угловатые, шипастые и страшные — Хрыгз начинал трястись от одного упоминания о них.

— Нагов держуть ниже чятвёртаво, — сказал гоблин. Сколько уровней всего, гоблин не знал. Дальше четвёртого он никогда не спускался. Да ему и не нужно было по должностным обязанностям — ниже четвёртого нужников не было.

Спуски на уровнях были только на один этаж ниже, чтобы сложнее было сбежать. Это здорово усложняло задачу, но у Дзинсаи нашлось решение для этой проблемы — она всем раздала по флакончику матово-фиолетового стекла и чуть ли не приказала выпить. Содержимое флакона было тягучим и приторно-сладким. Выпив его до дна, я вдруг не увидел ни Амалии, ни Дзинсаи, ни собственных рук, ног и тела. Зелье невидимости! Хрыгзу оно не требовалось. До спуска на пятый этаж он нас доведёт, а дальше проку от него не будет.

И гоблин нас повёл. По длинным и путанным коридорам, мимо ловушек, клеток и камер, где кто-то тихо плакал, громко ревел, скрежетал когтями по камню и металлу; мимо столовых, казарм и подсобных помещений; мимо охраны и обслуги, исправно он вёл нас от одного нужника к другому, задерживаясь минут на пять, изображая некую деятельность перед охраной, и когда та теряла к нему интерес, спешил дальше.